"Мы убираем риск контрагента". Коммерсант

Интервью взяла Полина Смородская

Председатель правления Московской биржи Юрий Денисов

О перспективах развития товарного рынка, об отношении к зарубежным ценным бумагам и о том, зачем клиентам брокеров прямой доступ к биржевым рынкам, рассказал председатель правления Московской биржи Юрий Денисов.

— Кого вы видите своим конкурентом?

— Биржевой рынок открыт для конкуренции и внешней, и внутренней. Московская биржа предоставляет три основных сервиса: поиск лучшей цены, централизованное управление рисками, хранение активов и расчеты. Больше всего конкуренции в сервисе поиска цены: это и внебиржевой рынок, и электронные площадки, и другие биржи, и, наконец, интернализация. На развитых рынках финтех-компании уже предоставляют независимые от биржи сервисы риск-менеджмента и управления обеспечением. А инфраструктура по хранению активов может существенно измениться за счет технологии распределенного реестра.

Но наше предложение уникально: мы предоставляем возможность клиентам торговать различными финансовыми инструментами, валютой, хеджировать риски в рамках одной инфраструктуры, используя единый пул обеспечения для фондирования операций. И мы убираем риск контрагента — участникам торгов не нужно беспокоиться о том, поставит ли контрагент актив и произойдут ли расчеты.

— Правильно ли говорить, что у нас есть две основные биржи, а остальным приходится зарабатывать на сегментах, не затронутых другими игроками?

— В нашей стране, как и в большинстве стран, за исключением трех больших и сложных финансовых рынков США, Китая и Индии, большая часть ликвидности сосредоточена на одной главной площадке. Такая концентрация ликвидности дает возможность участникам торгов наиболее эффективно исполнять сделки по совокупности всех параметров — узкий спрэд, лучшая цена исполнения заявок.

— Намерены ли вы вводить торги иностранными ценными бумагами?

— Интерес некоторых частных инвесторов иметь географическую диверсификацию своих инвестиций естественен. Законодательство дает им возможность инвестировать на глобальных рынках из российской юрисдикции. Сегодня на Московской бирже граждане могут инвестировать в биржевые фонды на различные индексы акций развитых и развивающихся стран, в том числе США, Китая, Германии, Великобритании, Японии, а также еврооблигации российских компаний. Я считаю, что многим частным инвесторам разумнее приобретать не отдельные иностранные бумаги, а именно биржевые фонды, что дает лучшую диверсификацию портфеля. Что касается возможного запуска торгов иностранными акциями у нас на бирже, окончательного решения у нас пока нет.

— В рамках группы работает НТБ. Когда планируется перезапустить торги зерном? Или ближайшее время товарное направления для вас не в приоритете?

— Сельхозпродукция, в том числе зерно, — это хорошо стандартизуемый актив, имеющий понятное ценообразование и сезонность. Российский рынок зерна — большой и растущий сектор, а пшеница — одна из крупнейших статей экспорта. Мы считаем организацию торгов сельхозпродукцией перспективным для биржи направлением.

Мы смотрим на разные варианты перезапуска рынка. В мире товары, как правило, торгуются в виде фьючерсов. Мы обсуждаем с участниками рынка такой же формат. У нас уже очень хорошее развитие получили товарные фьючерсы: расчетный фьючерс на нефть Brent стал одним из самых ликвидных деривативов в России, активно торгуются фьючерсы на цветные металлы и золото. Эти инструменты интересны и трейдерам, играющим на волатильности, и компаниям, хеджирующим с их помощью ценовые риски. В рамках дальнейшего расширения линейки товарных контрактов в начале следующего года планируем запустить фьючерсы на газ.

— Какие тенденции развития вы видите у зарубежных бирж и подходят ли они нам?

— Основное, чем были озабочены крупнейшие мировые биржи в последние годы, — это горизонтальная консолидация, то есть покупка других торговых площадок и информационных провайдеров, а также вертикальная интеграция — объединение с клиринговыми организациями. Все меньше остается монопродуктовых площадок, биржи стремятся предлагать клиентам максимально широкую продуктовую линейку. У нас этот этап трансформации биржевого сектора произошел в 2011 году при объединении ММВБ и РТС.

Зарубежные биржи активно развивают торги процентными деривативами, в приоритете — листинг новых эмитентов. Все это актуально и для нас.

— Какие направления вы считаете перспективными в России для организации биржевых торгов?

— Традиционно биржи стремились к централизации торгов в биржевой книге заявок, так называемом стакане. Сегодня биржевой мир становится гибче, многообразнее. Появляются альтернативные технологии сведения заявок, возможность настраивать сервисы под запросы разных категорий клиентов. У нас работает ОТС-система на рынке облигаций (сервис для поиска контрагентов и заключения сделок с облигациями на биржевом и внебиржевом рынках), на валютном рынке мы предлагаем сервис Request for Stream (возможность проведения множества микроаукционов для получения наилучшей цены на большой объем), даем доступ к агрегированной валютной ликвидности от крупнейших глобальных банков.

— Московская биржа начала отвоевывать позиции у брокеров — например, ввела прямой доступ к торгам для корпоративных клиентов. Планируете и дальше осуществлять шаги в этом направлении?

— Участники торгов на Московской бирже наши клиенты и партнеры, мы не отвоевываем позиции у брокеров и банков и не собираемся этого делать. Подключив нефинансовые компании напрямую к бирже, мы расширили возможности для брокеров и банков разных размеров работать с этими компаниями посредством биржевой инфраструктуры, снизили их издержки и увеличили ликвидность всего рынка. Компании при прямом доступе к валютному и денежному рынкам также выигрывают — они получают прозрачное ценообразование и лучшую цену. Мы строим корпоративный маркетплейс, который расширит возможности компаний и банков по взаимодействию друг с другом при проведении финансовых операций с использованием инфраструктуры биржи.

— За рубежом развита интернализация. Это отнимает бизнес уже у бирж. Насколько это может повлиять на российский биржевой рынок?

— Интернализация ведет к фрагментации ликвидности, ухудшает механизм ценообразования и прозрачность рынков. Поэтому в Европе регулятор существенно усилил контроль за выполнением клиентских поручений по лучшей цене, ввел повышенные требования по раскрытию информации. В нашей стране подавляющее число банков не могут заниматься интернализацией, так как не имеют достаточного встречного потока заявок.

— Развитие каких технологий может существенно изменить положение бирж?

— Развитие технологий уже сегодня существенно меняет биржевой рынок в нашей стране. Упрощение торгового интерфейса, возможности онлайн-онбординга привлекли на рынок 3,5 млн инвесторов—физических лиц. Финтех-решения оказываются союзниками биржевого бизнеса, а не конкурентами.

Главный вызов для биржевой отрасли мы видим в новых технологиях пиринговой (Peer-to-Peer) экономики. Если общество дальше будет двигаться в сторону децентрализованного взаимодействия, это будет угрозой для всех централизованных систем, не только биржевой. Мы понимаем этот вызов и постарались ответить на него в нашей новой стратегии. Московская биржа будет заниматься развитием маркетплейсов, регистрацией и расчетами внебиржевых сделок, то есть предоставлением сервисов для обслуживания прямых отношений наших клиентов.

— Есть ли перспективы консолидации российского биржевого рынка?

— Консолидация российского биржевого рынка уже состоялась. Как, впрочем, завершилась и основная фаза консолидации во всем мире. На данном этапе представляется более целесообразным обмен технологиями, торгово-клиринговыми линками, а не объединение юридических лиц. На данный момент мы не видим привлекательных ниш, в которых мы уже не присутствуем или не можем присутствовать за счет органического развития.

— Есть ли ощущение, что через несколько лет сам биржевой бизнес претерпит серьезные изменения. Каким вы видите биржевой рынок в России через пять-десять лет?

— Биржа, безусловно, сохранит свою роль нейтрального игрока и доверенной среды для всех участников рынка. Полагаю, что будет стираться разница между биржевыми и внебиржевыми технологиями, то есть биржа должна будет находить более гибкие решения по предоставлению ликвидности участникам. Развитие блокчейн-технологий может изменить подходы к клирингу и учету прав на активы. Если мы увидим, что эти технологии приносят ценность и способны пережить рыночные потрясения, то мы тоже будем их использовать. Собственные наработки у нас имеются.

Если говорить в целом про рынок, то, полагаю, в такой перспективе у нас будет не менее 10 млн частных инвесторов, мы реализуем линки с крупнейшими центрами ликвидности по различным активам, увидим приток пенсионных и других институциональных денег в экономику. Нас ждет заметное увеличение числа публичных компаний прежде всего за счет нынешних эмитентов облигаций. И конечно, произойдет переоценка рынка инвесторами — должна существенно вырасти стоимость российских компаний.